Зона дышит, шевелится, наблюдает, и чаще всего её голос — это рёв, вой, скрежет когтей по бетону и землистый хрип, пробирающий до костей. Это — Мутанты. Или, как порой говорят между собой сталкеры у костра, «Дети Зоны».

Они не просто звери. Это — искажённые, болезненные отголоски того мира, что был до Катастрофы. Привычные нам животные — псы, кабаны, медведи — в Зоне меняются до неузнаваемости. Их тела ломаются, сращиваются, обрастают лишними конечностями, щетиной, броней, когтями. Глаза становятся пустыми, разум — утилитарным, но смертельно эффективным.

Они — часть Зоны, её охрана, её язык, её бессознательная злоба.

Эволюция здесь идёт по своим законам. То, на что в большом мире уходят века, Зона делает за годы, иногда — за месяцы. И никто не может сказать точно, где заканчивается естественный отбор и начинается вмешательство человека. По слухам, до Второй катастрофы здесь проводились тайные генетические эксперименты — в старых бункерах, лабораториях и подземных комплексах. Официальных подтверждений нет. Но сталкеры, возвращающиеся из глубины Зоны, рассказывают об искусственных созданиях, в которых угадываются следы хирургии, имплантов и научного ужаса.

Некоторые мутанты становятся активнее в темноте. Ночь — их время. Другие без устали бродят по ржавым железным кладбищам, по болотам и выжженным сёлам. Есть те, кто охотится стаей, и те, кто предпочитает внезапность и одиночество. Но у всех есть одно общее: они смертельно опасны. Ни бронежилет, ни автомат не дают полной гарантии. Только опыт, осторожность и чутьё, отточенное годами выживания. И даже тогда — никто не застрахован.

Тем не менее, сталкеры идут вглубь. День за днём, снаряжая экспедиции, они шагают навстречу этим порождениям аномального ада. Кто-то — ради наживы. Кто-то — ради истины. Кто-то — потому что в Зоне нашёл себя. Но все знают: встретиться с мутантом — значит заглянуть в искажение самой природы. И если ты выжил — Зона тебя признала. Пока.